"Погоня"

4

--Действительно, - кивнул Павел самому себе, - в игральной колоде тридцать шесть карт.

Кто же этого не знает? В карты, как их не осуждают и проклинают, играть приходилось всем. Кому больше, кому меньше. Во всяком случае, поискать еще такого человека, который посмотрел бы на карты с недоумением и спросил, а что это такое?

Глаза Павла машинально пробежали по шкафам, по полкам. А у них-то дома есть карты? Где-то валялись, но не искать же их теперь! И Павел поторопился успокоить сам себя: он не будет нигде рыскать, и даже Полину не станет расспрашивать. Просто завтра, по дороге, заглянет в какой-нибудь киоск и купит. Не разорится! Дело, в общем-то, копеечное. Можно себе позволить.

Но что это он вдруг вспомнил про карты? Взяв в руки тетрадь, Павел внимательно уставился в значки. Что ж, если не придираться, они довольно легко и однозначно соотносятся с мастями. Крестик, треугольник, птичка – эти вообще споров не вызывают. Вот кружок – тут конечно бабушка надвое сказала. Кружок вместо ромбика? Общие черты, конечно, есть! И тот, и другой равномерно расходятся во все стороны, симметричны, не имеют ни верха, ни низа…

Павел вздохнул, потер затылок и шею. Очень большая натяжка! Хочется, конечно хочется, верить в собственную догадку. Только вот мало этого «хочется»! Он не кроссворд разгадывает. Он пытается прочитать записку, в которой скрыто какое-то важное содержание…

Есть маленькая логическая поддержка в пользу кружка и ромбика. Крестик, галочка, треугольник рисуются быстро, одним махом. А вот ромб – фигура покапризнее. Во-первых не две, не три – целых четыре палочки. Во-вторых – не так он легко рисуется – ромбик. Попробуй, черкни одним движением, не отрывая карандаша! Такая получится раскоряка!! Павел попробовал нарисовать несколько ромбиков. И тихо засмеялся. Действительно, быстро не получается, так и тянет повернуть на бок; чертить не ромб, а квадрат. А если продолжить рассуждение, то кружок или овальчик еще легче. Так что, если кто-то использовал подобные значки для каких-то протяженных записей, от ромбов избавился бы очень скоро.

И еще. Чепуха, может быть, но тоже соображение. Если записка тайная, если карты – действительно ключ к решетке, то ромб слишком прозрачно указывает на предмет. Он был бы слабым местом, путем, который привел бы к догадке любого внимательного расшифровщика. Разве не так?

И перед глазами Павла возникло недовольное лицо «папы». Вопрос был, конечно, к нему. Но «папа» ушел от ответа. Не кивнул с одобрением, но и не высмеял, как обычно. Он смотрел пристально, исподлобья, с удивлением и молча ждал: а ну-ка, дружок, всё это хорошо, но что же дальше?

Входная дверь зашуршала, открываясь, и Павел тут же закрыл тетрадь. Пусть пока полежит в тумбочке.

Карты он все-таки купил на следующий день. Полина была дома, поэтому пришлось отложить розыски. Попытки прикинуть что-то «в темную», в уме, не рассматривая, как оно получается, быстро наскучили. Всё, что он сумел пока сделать – уяснить задачу. Карты естественным образом, раскладываются в четыре ряда, по девять штук в каждом. А надо сделать другую фигуру: вместо четырех длинных рядов, шесть покороче. И при этом найти несомненный порядок в их расположении.

Все, что пока возникало в голове Павла, выглядело неубедительно: много произвола, мало логики. Мозг лениво пытался перебирать варианты, а руки так и чесались. Зачем выдумывать - проще и веселее пробовать. Вот только не при Полине. Она подумает, что на муженька нашла очередная дурь, и придумает какую-нибудь работу. Ну ее к богу в рай!

На следующий день Павел захватил карты на работу, но не решился их вытащить даже в обеденный перерыв. Однако время от времени выдвигал ящик стола, глядел на пеструю кучку и перекладывал несколько карточек. Наконец не выдержал, взял лист бумаги. Снова, как и накануне изобразил квадрат. Не зная, что делать дальше, воспроизвел свою симметричную схему расположения столов пропеллером.

И вот теперь его действительно осенило! Скомканный листок полетел в корзину. Чистый занял место на столе. На нем снова возник квадрат. Но теперь Павел раскроил его на четыре одинаковые четвертушки. Сверху-вниз – пополам! Слева-направо – пополам! Готово. Разбит квадрат на четыре маленьких квадратика. В каждом (три на три) девять клеточек. Для девяти карт одной масти. А всего в четырех – тридцать шесть.

Уж действительно – идея так идея. Каждая масть расставится в одном и том же порядке, но с поворотом на девяносто градусов. Найдется такой порядок – решена задача. Строка значков в книге Некрасова сразу обретает долгожданный смысл: шесть виней, семь бубей, восемь червей, девять бубей, десять крестей, и так далее до туза. Вот и разгадка решетки. Указанные карты, каждая на своем законном месте, в углу, занятом ее родной мастью, и обозначат те клеточки, которые следует превратить в окошки.

Торжествующий Павел попытался представить лицо «папы», чтобы мысленно показать ему язык. Но старик, похоже, не любил чужие радости. Выглядел он мелко, тускловато и, как бы задернулся дымкой. И не разобрать: одобряет он своего «сынка», или дуется на его расторопность.

Но дело еще не закончено, спохватился Павел. Как расположить масть в квадратике три на три? В три строки, в три столбца, или по кругу с тузом в центре?

Туз в центре – это, пожалуй, похоже. А вот остальное – нет. Квадратики входят в большой общий квадрат – то есть ведущая ось – диагональ. На ней туз, вероятно и король. Что еще? По всему выходит – десятка. Да, она увесистая! Ее не просто на диагональ, а в самый центр общего, большого квадрата. Здесь в центре сойдутся в кучку все четыре десятки. Как ось вращения. А короли разойдутся по четырем углам, тоже неплохо. Карта видная, самое подходящее для нее место.

Что осталось? Валет да дама, и четыре младшие. Картинки, конечно, при короле. Тогда мелочь, само собой, возле десятки. Какую куда – поглядим, покомбинируем позже. Лучше сейчас определиться с мастями.

Итак, где какая масть? Что после чего?

Павел минут десять созерцал нарисованную табличку с наспех заполненной четвертушкой. Потом решил, что, по крайней мере, масти должны чередоваться по цвету. Одна диагональ черная, другая – красная.

Он, уже не торопясь, расчертил клеточками весь квадрат. Заполнил по образцу одной три остальные четвертушки. Затем наугад пометил значками из записки предполагаемые масти. И медленными, ленивыми движениями зачернил карты, соответствующие строчке ключа. Ее-то он давно помнил наизусть.

Ну вот, нате вам, полюбуйтесь – решетка. Остается пойти домой и попробовать.

назад....вперед